Кейт Лаумер - Гонка планет [ Авт. сборник]

— Брайан! — давился криком Бейл. — Я больше не могу держаться! Ради Бога…

Я не знал, что делать. Для героических поступков, пожалуй, у меня уже не было сил.

Я быстро осмотрел содержимое комнаты. Мне нужна была доска или кусок веревки. Но здесь ничего этого не было. Я вытащил из постели простыню — она была слишком коротка. Даже две или три простыни не могли помочь делу. Я не мог бы удержать их.

Подойдя к телефону, я набрал единственный известный мне номер — Манфреда.

— Дежурный, — закричал я. — Здесь человек вот-вот свалится с крыши. Пришлите сюда пожарных с лестницей, да побыстрее!

Адрес? Остермальмегатен, 73, пятый этаж.

Я опустил трубку и побежал к окну…

— Держись, Бейл! — крикнул я. — Помощь уже в пути.

Похоже, он пытался перепрыгнуть на ближайшую крышу, думая, что я преследую его по пятам. Но с дыркой в ноге это ему не удалось.

Я подумал о Бейле, который послал меня с самоубийственным поручением, зная, что мой обман безнадежен — пока я стою на своих собственных ногах. Я подумал об аппарате, который ждал в засаде в районе Зоны Поражения, об операционной комнате, где Бейл предполагал придать мне более достоверную для его целей форму. Я вспомнил, как Бейл застрелил моего новообретенного брата, и ту ночь, когда я валялся в холодном подвале, ожидая его мясников… И все же я не хотел видеть такую смерть Бейла.

Вдруг он начал кричать, отчаянно дрыгая ногами. Он даже умудрился дотянуться одной рукой до карниза, хватаясь за него побелевшими от напряжения пальцами, но нога соскользнула.

Я уже стоял возле окна целых пять минут. Интересно, сколько же времени я был без сознания? Никогда бы не мог предположить, что этот слабак Бейл может так долго держаться, вися на карнизе.

— Держись, Бейл, — подбодрил я его. — Еще чуть-чуть. Только не брыкайся.

Он висел молча. Кровь продолжала течь из его башмака. Я взглянул вниз и содрогнулся.

Послышался отчаянный вопль сирены. Я бросился к двери, открыл ее и прислушался. Внизу зазвучали тяжелые шаги.

— Сюда, сюда, — закричал я. — На самый верх.

Я повернулся и побежал назад, к окну. Бейл был в том же положении. Затем одна рука его соскользнула, и он висел, слегка раскачиваясь, всего на одной.

— Вот они, Бейл. Еще пару секунд…

Он уже не пытался уцепиться снова и не издавал никаких звуков. Шаги раздались возле входной двери, и я инстинктивно повернулся к входящим.

Когда я снова взглянув в окно, я увидел, как Бейл медленно, словно в замедленной киносъемке, молча скользит вниз…

Я закрыл глаза, но уши не закрыл, и поэтому услышал, как он дважды ударился о кирпичи мостовой.

Я отшатнулся от окна. Вокруг в комнате сновали пожарные, выглядывали из окна, что-то кричали. Повернувшись к креслу, я плюхнулся в него. Похоже, во мне не осталось больше никаких чувств. Вокруг стоял сплошной гам. Какие-то люди входили и выходили, что-то делали, оживленно переговариваясь друг с другом. Я едва соображал, что происходит.

Прошло довольно много времени, прежде чем я увидел Германа и Барбро. Я попытался было встать, но силы оставили меня. Барбро склонилась надо мной, и я с радостью схватился за ее руку.

— Отвези меня домой, Барбро! Герман, я тебя прошу… И тут я заметил Манфреда.

— Бомба, — прошептал я. — Она не опасна. Затолкайте ее в шаттл и вышвырните вон.

— Мои люди как раз этим занимаются, Брайан, — кивнул Рихтгофен.

— Только что ты сказал о доме, — подал голос Герман. — Думаю, Манфред меня поддержит, если мы самым решительным образом будем требовать, чтобы ввиду твоих заслуг перед Империумом тебя доставили в твой родной мир! Как только твое здоровье позволит нам совершить небольшое путешествие по Сети, и если, конечно, таковым будет твое желание… Я, правда, хотел бы надеяться, что ты останешься с нами… но это решать тебе.

— Мне не нужно решать, — твердо — или так мне только показалось — сказал я. — Я сделал свой выбор. Мне нравится здесь. По двум причинам. Во-первых, я могу использовать избитые фразы и шутки моего мира, и здесь они окажутся совсем новыми. А во-вторых, что касается дома… — Я взглянул на Барбро. — Дом там, где сердце!

Это был один из тех тихих летних вечеров, когда краски заката горели на небе дольше, чем это обычно бывает в Стокгольме в конце июня. Я стоял у окна, любуясь оттенками бледно-розового, коричневато-золотистого и синего, а на душе у меня было так тяжело, как бывает, когда надвигается беда, большая беда.

Резко прозвенел телефонный звонок. Я стремительно подскочил к телефону и схватил трубку.

— Алло.

— Полковник Брайан? — произнес голос на другом конце провода. — С вами будет говорить Манфред фон Рихтгофен; одну минуту, пожалуйста.

Через открытую дверь столовой мне был виден темный блеск рыжих волос Барбро, выбиравшей с Люком вино к обеду. Свечи на люстре лили мягкий свет на белоснежную скатерть, искрящийся хрусталь, старинный фарфор, сверкающее серебро. Люк был таким мажордомом, который каждый обед превращает в королевский прием. Но сейчас аппетита у меня не было. Сам не знаю почему. Рихтгофен был моим старым и дорогим другом, а также руководителем Имперской Разведки…

— Брайан? — донесся из трубки голос Рихтгофена. — Я рад, что застал тебя.

— Что случилось, Манфред?

— М-м-м…, — он казался слегка смущенным. — Брайан, ты весь вечер был дома?

— Мы вернулись час назад. Ты что, уже звонил мне?

— О, нет. Понимаешь, возникла небольшая проблема.

Пауза.

— Брайан, не мог бы ты найти время, чтобы заглянуть в управление Имперской Разведки?

— Конечно! Когда?

— Сейчас… Сегодня вечером…

Снова пауза. Определенно, Рихтгофена что-то сильно беспокоило, а это уже само по себе было странно. Мне очень жаль, Брайан, — продолжал он, — что я побеспокоил тебя, но… — Я буду через полчаса, — прервал я его. — Люк, конечно, расстроится, но я думаю, что это он переживет. Может быть, ты, наконец, скажешь мне, в чем дело?

— Нет, нет, Брайан. Это не телефонный разговор. Пожалуйста, извинись за меня перед Барбро… и перед Люком тоже.

Барбро подошла ко мне:

— Брайан, кто это звонил? — она увидела выражение моего лица. — Что случилось?

— Не знаю. Я постараюсь вернуться поскорее. Должно быть, это что-то важное, иначе Манфред не стал бы звонить.

Я прошел в свою спальню, переоделся и вышел в холл. Люк уже был там с пружинным пистолетом в руках.